Наталья Аринбасарова: «Сергей Михалков называл меня секс-бомбочкой»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН
Заслуженная артистка России Наталья Аринбасарова была женой режиссера Андрея Кончаловского и родила от него сына Егора, который вырос также в талантливого режиссера.
О клане Михалковых, взаимоотношениях с экс-супругом и его последующими женами, об «ограниченных возможностях в кино» и о своих любимых киноролях актриса рассказала «МН».
«КОНЧАЛОВСКИЙ ОТНИМАЛ У МЕНЯ ЕДУ»
— Роль в фильме Кончаловского «Первый учитель» стала для вас, выпускницы хореографического училища при Большом театре, дебютом в кино. Как складывались ваши отношения с Андреем Сергеевичем?
— Ему было 26 лет, а мне 17. Он очень образованный, умный. К тому времени уже написал сценарий фильма «Андрей Рублев». Они вместе с Тарковским писали. Сколько надо было поднять исторической информации для того, чтобы узнать историю великих иконописцев — Феофана Грека, Андрея Рублева! Кончаловский мне про Библию рассказывал, которая тогда считалась запрещенной книгой у нас в Советском Союзе… Но при всем своем обаянии Андрей Сергеевич очень требовательный. Хотя был в меня заметно влюблен, но спуску не давал. Например, запретил есть на съемках! Потому что героиня по сценарию должна быть очень-очень худенькой. А мне Кончаловский пенял: «Твою будку (лицо) из-за спины видно, худей!» Когда он замечал что-нибудь съедобное у меня в руках, то отнимал и съедал сам. Даже помидоры и яблоки. Мне были позволены только морковка и капуста. А больше ничего.
Но я никак не худела. Андрей Сергеевич продолжал на меня ругаться: «Ты, наверное, тайком от меня ешь!» А я не ела ничего. Однако вес не уходил. Более того, когда поднимались в горы (а снимали в Киргизии), лицо мое отекало и действительно смотрелось как будка.
— Вы выросли в Казахстане. А Кончаловский — представитель столичной золотой молодежи. Папа — автор гимна, мама — поэт и переводчик. Вам было сложно войти в такую семью?
— Я была далека от понимания смысла словосочетания «золотая молодежь». С детства уже знала, кем стану, приобретала профессию балерины (судьба почти случайно привела меня в кино, и я стала актрисой), а это огромный труд.
Андрей Сергеевич тоже трудяга. Он серьезно занимался музыкой, окончил консерваторию. Потом ушел в кинематограф и также всегда много работал. То, что он из известной семьи, не давало ему права лентяйничать и почивать на лаврах. Больше скажу: о своей маме Наталье Петровне Кончаловский всегда говорил с нескрываемым восхищением: «Она — настоящая женщина: пишет стихи, поэмы. И в то же время может унитаз почистить, не гнушается, если нужно».
— Свекровь и невестка — это всегда непростая история. Как в вашем случае?
— У нас, наоборот, были невероятно теплые отношения. Я даже не могу сейчас сказать, кого я любила больше — Андрея Сергеевича или его маму… Очень хорошо помню первую встречу с Натальей Петровной. Я страшно волновалась. Мы ехали с Андреем в такси на дачу Михалковых в Николиной Горе, я сидела в салоне в бигудях. Зашли в дом — они нас ждут: Сергей Владимирович с Натальей Петровной, Никита, еще кто-то из друзей семьи. И на меня смотрят. А я в бигудях и платочке!
Кричу: «Я сейчас!» И убежала в ванную. Там сделала красивую прическу (мы в хореографическом училище умели красиво причесываться), подкрасилась. Когда я вышла, Наталья Петровна на меня посмотрела и говорит: «Это же абсолютный Гоген!»
После обеда она пригласила прогуляться по поселку. Закутала меня в свою теплую шаль, дала свои ботинки. И мы пошли по Николиной Горе. Наталья Петровна представляла меня соседям как невесту Андрея. А я ее называла «матенька».
— А с Сергеем Владимировичем какие были отношения?
— Он был человеком с очень хорошим чувством юмора. Услышал мое обращение «матенька» к Наталье Петровне и предложил: «А меня тогда называй папенькой. Но можно и Сережей». Ему было тогда немного за 50 лет, совсем молодой мужчина.
Когда мы с Андреем Сергеевичем уже были женаты, Сергей Владимирович, бывало, шутливо хлопнет меня по пятой точке: «О, секс-бомбочка!» Это выглядело совершенно не грубо, а такой милый юмор.
«С ДЕТЬМИ ПОВЕЗЛО!»
— За роль в фильме «Первый учитель» вы получили Кубок Вольпи — награду Венецианского кинофестиваля. Какие преимущества это давало в СССР?
— Было много интервью, обо мне писала пресса, советская и зарубежная. Но были и свои минусы. Уже через много лет от некоторых наших режиссеров я узнала о том, что они хотели пригласить меня в свои картины, но побоялись, что, вкусив мировую славу, я не стану в них сниматься. Напрасно так думали…
— Но в целом вы довольны своей кинокарьерой?
— Я объективно оцениваю ситуацию и себя: понимаю, что из-за внешности могу играть только национальных героинь — бурятки, якутки, японки, башкирки… Словом, восточные женщины, по менталитету — покорные, тихие, ведомые. Мне хотелось бы сыграть больше характерных героинь. Поэтому моя самая любимая роль в фильме «Песнь о Маншук», где я играла Героя Советского Союза Маншук Маметову.
Сейчас тоже предлагают роли. Но чаще уже отказываюсь. Недавно, к примеру, отказалась играть шаманку. Потому что предстояла экспедиция на Север. А мне, думаю, уже не по возрасту, тяжеловато. Всегда соглашаюсь играть только у сына и дочери (дочь актрисы — режиссер Екатерина Двигубская. — Ред.). Они оба говорят, что я у них как талисман в каждом фильме, поэтому отказ не принимается.
— Когда рос Егор, вы учились во ВГИКе и активно снимались. Как справлялись с воспитанием?
— Конечно, было непросто, я разрывалась. Иногда брала Егора с собой в институт. Хотя он рос шалуном, но в стенах ВГИКа, кстати, всегда себя вел идеально, ему было там интересно. Однажды куда-то исчез, ему было года четыре. Вдруг вижу: сын сидит за роялем на стуле, ножки у него не достают до пола. Рядом стоит моя однокурсница Наташа Белохвостикова, и Егор важно заливает ей про то, как он охотился на волка. Увидев меня, сын страшно смутился и попросил: «Мам, уйди отсюда, пожалуйста». Я поняла, что мешаю ему очаровывать Белохвостикову. Но вообще и сын, и позже дочь у меня росли, по счастью, беспроблемными и достаточно самостоятельными. Просто повезло с детьми!
— Как вам удалось после развода сохранить добрые отношения с Кончаловским?
— Андрей Сергеевич после нашего развода женился на француженке Вивиан, они поселились на даче. Егор ездил навещать отца, я никогда не препятствовала их встречам. А сама я не ездила туда. Однажды мне позвонила Наталья Петровна и с волнением произнесла: «Я переживаю оттого, что ты не приезжаешь». Я стала объяснять ей, что учусь, работаю и у меня почти нет свободного времени. «С тобой хочет познакомиться Вивиан», — сказала Наталья Петровна. «Пусть Вивиан приезжает ко мне, вот и познакомимся». «А мне можно тоже к тебе приехать? — деликатно спросила бывшая свекровь. — Ты не спустишь нас с лестницы?» Она полагала, будто я обижена на всех Кончаловских из-за развода с Андреем. Я стала хохотать, представив себе, как спускаю с лестницы бывшую свекровь и новую жену Андрея Сергеевича. Наталья Петровна обиделась и повесила трубку… Вивиан ко мне в итоге приехала через несколько дней. Прямо с порога она сказала: «Наталья Петровна и Сергей Владимирович страшно расстроены тем, что вы не приезжаете. Они вас очень любят. А вот меня Сергей Владимирович терпеть не может. И когда я вхожу в комнату, он сразу демонстративно из нее выходит». Мы часа четыре проболтали тогда с Вивиан — о кино, о литературе. Она по-русски очень хорошо говорит, хотя с акцентом.
— Вы не воспринимали ее соперницей?
— Нисколько. Ведь жизнь продолжается. И какой смысл в том, чтобы злобствовать и обижаться на бывшего мужа и его новую любовь? Никакого.
Когда у меня появилось немного больше свободного времени, я приехала на дачу. Наталья Петровна и Вивиан очень обрадовались. Мы втроем накрывали на стол. Сергей Владимирович сидел на диване и выглядел очень удивленным. Спросил меня, показав глазами на Вивиан: «Как ты можешь с ней общаться?» Я ответила, что не вижу смысла ссориться с кем бы то ни было. А уж тем более с новой женой отца моего ребенка. Сергей Владимирович согласился: «Да, ты права».
— А с Кончаловским сейчас общаетесь?
— Очень редко и в основном по телефону. Отправляю ему фотографии внуков, детей Егора — Маши, Тимурчика и Маратика, пишу: «Смотри, какие красавцы!» Он соглашается: «Действительно, прекрасные!» Вот так и общаемся…