«Красные линии»: как на ВЭФ обсуждали тему пересмотра итогов приватизации
Что власти и бизнес говорили о пересмотре итогов приватизации на ВЭФ Сюжет ВЭФ Есть ли в России тренд на национализацию, к чему он может привести и как бизнес реагирует на иски Генпрокуратуры об изъятии частных активов в пользу государства — РБК собрал ключевые заявления о деприватизации на ВЭФ
Президент России Владимир Путин
«Никакой деприватизации не намечается, никакой деприватизации не будет. Вот это я вам могу точно сказать. То, что прокуратура активно работает по отдельным направлениям, по отдельным какбы компаниям,— нуправоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике, в конкретных случаях. Да, но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации <…> Кошмарить никого не будут, но все должны соблюдать законы Российской Федерации. <…> Преследовать кого-то только по факту того, что человек бизнесом занимается, никто не собирается»,— заявил Путин на пленарной сессии ВЭФ.
Министр экономического развития Максим Решетников
«Это [пересмотр итогов приватизации] путь в никуда, и он очень многих демотивирует, и очень многие начинают задаваться вопросом, а где те красные линии <…> Можно долго ковыряться в прошлом и разбираться, всели было сделано идеально, или все было не очень идеально, и с точки зрения каких законов сделано это идеально, тех или этих, или каких-то мифических и так далее»,— сказал он.
По словам Решетникова, «красные линии» для предпринимателей «абсолютно не видны в ряде тех моментов, которые сейчас там происходят, и это, наверное, действительно такая зона риска». Он также напомнил о «незыблемости прав собственности».
Помощник президента по экономическим вопросам Максим Орешкин
Государство в лице чиновников— «не очень хороший собственник», заявил Орешкин. «Предприятие находится в каком-нибудь регионе, живет своей жизнью, чиновник находится в Москве, читает раз в квартал отчет. Ему главное— не взять на себя никакой риск, от чего-нибудь отписаться и так далее. Понятно, что такое управление к хорошим результатам не приводит»,— сказал он.
По словам Орешкина, управление активами должно быть «на местах», чтобы у руководителей была мотивация сделать предприятие «высокоприбыльным» для большего заработка и возможности инвестировать в новые проекты.
Глава Сбербанка Герман Греф
В стране складывается «обратный тренд приватизации»— национализация, считает Греф. «Сегодня действительно есть такой тренд, что мы видим большое количество исков со стороны прокуратуры, причем по историческим сделкам, где, собственно говоря, и срок исковой давности, и срок приобретательской давности давно прошли»,— отметил он.
«Прокуратура должна защищать интересы бизнеса в такойже мере, как интересы государства, потому что интересы государства и бизнеса неразделимы. Это очень важная задача, и нам важно эту грань не перейти, чтобы и права собственности, и стабильность хозяйственного оборота присутствовали»,— заключил Греф.
Глава Минвостокразвития Алексей Чекунков
Чекунов заявил, что не видит тенденции на национализацию экономики. «Я вижу тенденцию на консолидацию сил бизнеса, который научился работать в новых условиях. Безусловно, идет определенная перетасовка, смена лидеров <…> Мы, к сожалению, не обладаем достаточно большим внутренним рынком, чтобы большим количеством маленьких компаний оставаться конкурентоспособными. Поэтому я считаю, что определенная концентрация, усиление— это хорошо. Но это не национализация, а, наоборот, это рационализация бизнеса»,— сказал он.
Отвечая на вопрос, не являютсяли иски Генпрокуратуры, касающиеся изъятия частных активов в госсобственность, новым трендом, Чекунов заявил, что «это вопрос интерпретации». «Мы общаемся с бизнесом, мы видим, что бизнес, крупные предприниматели с высоким интересом сейчас ориентируются, как стать еще больше <…> у нас больше 3 тыс. инвестиционных проектов, от небольших до самых крупных. И уровень деловой активности, уровень амбиций сейчас высок, как никогда»,— отметил он.
Глава РСПП Александр Шохин
Крупный бизнес «плохо реагирует» на сообщения о национализации активов, заявил Шохин, добавив: «У нас никто не знает, кто в очереди может быть следующим».
«На самом деле мне кажется, что стабильность в нынешних условиях важнее второстепенных оснований, для тогочтобы отобрать активы у ныне действующих собственников. Тем более, скажем, ошибка в приватизации в 1990-е годы. Сколько собственников там могло смениться? Кто в выигрышном положении? В выигрышном положении тот, кто «откешился» в свое время. В худшем положении финальный собственник. Надо смотреть и принимать решение, исходя из того, что это за актив, в каком он состоянии, сколько в него инвестировали. Кроме того, если какой-то актив переходит в госсобственность— куда он девается? Передается в доверительное управление правильным людям, «хорошим» предпринимателям из какого-то круга? Илиже на приватизацию выставляется?»— задался он вопросом.
Глава «Опоры России» Александр Калинин
«Здесь компетенция Генпрокуратуры высокая. Иски, которые были поданы, были связаны с достаточно грубыми нарушениями самого процесса приватизации, который повлек за собой возможность пересмотра. Я не вижу сейчас массовых исков. В частности, если мы говорим об энергетических активах, ониже явно были приватизированы с нарушениями законодательства. Тоже самое, если говорить о Калининградском порте. Мы тоже смотрим с большой настороженностью за такими процессами, но пока массового характера не видим»,— заявил он.
Калинин подчеркнул, что «сами обсужденияне фактически возбужденных дел, а гипотетических, ухудшают деловой климат», и добавил, что вопросы приватизации «всегда должны быть выверены с юридической точки зрения».
Главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач
В настоящее время можно говорить о том, что госкомпании или корпорации с госучастием расширяют свою деятельность, однако реальной угрозы «системной национализации» в России нет, считает Клепач. «Насколько это оправданно? Какие альтернативы? Это все-таки именно частный, малый бизнес, средний независимый бизнес. Не думаю, что есть реальная угроза <…> выхода на системную национализацию. У нас и так очень большой сектор госкомпаний и компаний, которые находятся под контролем государства: и «Газпром», и «Роснефть», и все остальные»,— сказал он.