Как остановили московскую панику, начавшуюся из-за наступления немцев и эвакуации советских властей
На 16 октября 1941 года пришелся пик Московской паники — одной из мрачных страниц Великой Отечественной войны. Немецкие войска только что взяли Калугу и Боровск, и продолжали наступление на советскую столицу. Положение казалось многим критическим. Из Москвы начали эвакуацию органов власти и предприятий, которая вскоре переросла в паническое бегство и хаос. Как москвичи воспринимали врага у ворот и почему Сталин сказал, что «могло быть и хуже» — в материале «Газеты.Ru».
«Как принимают немцев наши мужички»
В первые месяцы Великой Отечественной войны в Москве царили смешанные настроения. После того как нарком иностранных дел Вячеслав Молотов в полдень 22 июня 1941 года объявил, что нацистская Германия напала на Советский Союз, на заводах столицы прошли митинги.
«Весь рабочий класс, все колхозное крестьянство, вся советская интеллигенция поднимутся на великую отечественную войну и окажут полную поддержку нашей любимой Красной Армии», — решил рабочий коллектив завода «Каучук». Множество москвичей было настроено решительно — в народное ополчение записалось более 145 тыс. человек (из 4 млн населения Москвы).
Но большая часть жителей Москвы просто-напросто была напугана быстрым продвижением немцев к городу. 19-летний студент Марк Поповский записывал в октябре 1941 года в дневнике, что завалил экзамен по анатомии, потому что ему не хотелось учиться — из-за мыслей о войне.
«Настроение мерзкое. Москву обходят. Появилось калининское направление. Дорого бы отдал, чтобы посмотреть, что делают и как принимают немцев наши мужички … С. показал мне начерченную схему движения немцев, их расположения и расположения наших промышленных районов. Стало просто страшно. А завтра контрольная по биологии, послезавтра по латыни, через 2 дня семинар по марксизму, а … а ну их к черту. Всё равно учить некогда».
«Ввиду неблагополучного положения»
К октябрю 1941 года немцы уже взяли Калугу, рвались к Москве по Волоколамскому шоссе, взяли в плен более 688 тыс. советских солдат в огромных «котлах» под Вязьмой и Брянском. Однако сопротивлявшиеся в окружении части Красной Армии смогли задержать немцев, и дать время для формирования новых дивизий для обороны Москвы.
Войска «тонкой красной линией» были растянуты на самых опасных для танковых прорывов вермахта направлений. Дивизия «панфиловцев», например, держала участок шириной в 41 км — вместо предусмотренных 12 км. Самолеты Люфтваффе совершали налеты на Москву, сбрасывая фугасные и зажигательные бомбы. Их жертвами стали сотни москвичей.
15 октября Государственный комитет обороны «ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии» постановил эвакуировать Москву. Иностранные дипмиссии попросили эвакуироваться в Куйбышев – бывшую Самару. Эвакуировали также Президиум Верховного Совета СССР, правительство.
«Товарищ Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке», — говорилось в постановлении.
Генштабу было предписано уезжать в Арзамас, а чекистам и милиционерам было приказано в случае прорыва немцев к Москве «произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию».
Доктор исторических наук, заведующий научно-методическим отделом Музея Победы Станислав Давыдов в своей научной статье